Неизвестное творчество моего самодеятельного продюсера
Дата добавления: 26.12.2009 | 03:59

Источник: http://treffpunkt.ru/

Цепь Прочитано 282 раза

Дурак сидел на цепи, рядом с ним на самодельной скамейке из пары кирпичей и доски сидел дежурный и клевал семечки. Дурак завывал скулил, барабанил хвостом, скакал, как акробат, визжал, как юродивый, и. как прокажённый, лез обратно в конуру.

Единственной освоенной командой Дурака была штука «заткнись», после чего в забор или будку туалета летел камень, и Дурак моментально моргал из конуры. Но однажды Дурака с цепи сняли, ох, как же радовался он, как скакал по двору, прыгая и ликуя. Но прогулки были недолгими, и ничего не оставалось кроме как набивать бока той едой, которой позавидовали бы бомжи, становиться лоснящимся, сильным дубиной и изредка слышать в свой адрес непонятный термин «МДФ»

А потом у Дурака появился конкурент и напарник Барон, безобидное сонное существо дворовой масти с тигровым окрасом боксёра. От него Дурак научился лаять по делу. А по выходным наслаждался свободой и отсутствием цепи. Но вскоре он выяснил, что жизнь продолжается за воротами, за которые, несмотря на пинки и залещины, так отчаянно стремился. Мир за воротами подивил Дурака своим разнообразием, сколько же нехоженого и неизведанного там было.

И мир этот тянул к себе, отчего Дурак всё чаще и чаще стал выть на цепи, прыгая в пустоту, отчего ошейник удушливо стягивал горло, а глаза наливались кровью. Дурак добивался свой доли свободы любой ценой, но, получив её, его уже не тянуло скакать по двору, непрерывно, захлёбываясь, лакать воду из ведра или лежать в тени маза. Он опрометью бежал к воротам и на глазах офонаревших от его наглости людей раскурочивать заваленную подворотню, он умудрялся раскидывать кирпичи, выдёргивать доски. А однажды видели, как Дурак проталкивает любимчика Барона, тот расширял своим тельцем для Дурака лаз, в который то спешно ретировался.

Но Барон подрастал и продолжал гадить в цехе, отчего тоже был посажен на цепь, но отпускали его чаще. А потом неожиданно подхватил где – то энцефалитного клеща, и в муках скончался в цехе, не дожив до своего полугодового юбилея, не спасли псину ни дорогостоящие уколы, ни таблетки, и даже рюмки влитой в пасть водки.

Закопав беднягу, о Дураке вдруг вспомнили, а Дурак теперь молчал ночами, отчего люди спали, но злились. А потом вдруг спустили с цепи и не завалили подворотню. Как же радовался Дурак. Носился по селу, как угорелый, возвращался, наедался и вновь убегал, а потом вновь возвращался к воротам, возле которых гонял случайных прохожих. Больше Дурака с цепи решили не спускать, теперь он молчал ночью и порой скулил, прося воли.

Дежурный клевал семечки и смотрел на него, осознавая, что цепь – это и есть жизнь, только она у каждого своя….

12 сентября 2009 чуть за полночь

. Прочитано 252 раза

Выглянув в окно, поинтересовался у доходяги – дворника ситуацией на мировом рынке недвижимости. Тот, с утра ещё стоящий на ногах, усмехнулся и продолжил курить и ширкать метёлкой по асфальту у крыльца столовой. Сам же, отвернувшись от окна, привычно густо смазывал вонючим клеем какие – то детали, помещеньеце моментально наполнилось удушливым ароматцем, который не замечал, поскольку был аустералом. Покосился на некое подобие сидения, грязного, непонятно где валяющегося, с торчащими пружинами и липкой ветошью. День начинался и привычно растворялся под вечер в дурмане однообразных хитов – однодневок и механического переключения телеканалов, сколько уж не зарекался, а избавиться от этой заразы всё не удавалось, хотя убить жизнь подобным было проще.

А к ночи начиналась другая работа, на которой кормил собак, выметал опилки, втихаря матерился, гонял мух и пил таблетки от головной боли. Здесь порой, в деревенской ныне редкой тиши, звало небо, в которое яки брызги шампанского летели с огородов салюты и фейерверки по поводу рождения очередных наследников. А ещё в нём иногда можно было разглядеть радугу после дождя. Выскакивал из сарая частенько, а потому видел как зарождается рассвет, уже где –то с полуночи, появлялись прожилки на небушке, луна, окутанная сероватой вуалью, ныряла в мрак, и зарождалась новая жизнь. Возвращаясь в сарай, смотрел на лампочку на стене, ленился подтапливать и проваливался в сон, иногда сон нарушал Интернет, выковырнутый из предчувствия осени, он манил к себе мух, переставших ползать вдруг по стене возле лампочки, а ещё выдёргивал откуда –то из привычности. Впуская в мир позабытых иллюзий и грёз.

А на крыше сарая шуршала осень, слушая как внутри каморки зудят мухи, сопит во сне овчарёнок и чьи –то длинные пальцы чеканят на клавиатуре странную чечётку, па которой застывают тайной на странице вордовского текста…

11 сентября 2009 23:32